Неправомерное завладение чужими вещами

Субъективное право собственности на украденную вещь

При краже имущества складывается ситуация, при которой субъективное право собственности принадлежит одному лицу, а фактически осуществляется другим. Нормальна ли она? Согласно пункту 1 статьи 9 ГК РФ, устанавливающему, что субъекты гражданских прав осуществляют их по своему усмотрению, а также пункту 1 статьи 1 ГКРФ, закрепляющему принципы неприкосновенности собственности, недопустимости произвольного вмешательства в частные дела и беспрепятственного осуществления гражданских прав, конечно, нет: о каком усмотрении собственника можно говорить при похищении вещи (в особенности тогда, когда похититель собственнику неизвестен)?

Действительно, в нашем случае подобное состояние - субъективное право принадлежит одному, а осуществляет его другой - не может рассматриваться в качестве нормального. Но почему? Потому, что оно стало следствием неправомерного действия - хищения. А это значит, что сформулированная отрицательная оценка создавшегося положения не может получить обобщенное значение, так как само неправомерное действие нельзя рассматривать в качестве общего правила поведения. Этот вывод подтверждается хотя бы тем фактом, что гражданское право знает целый ряд конструкций и институтов, предполагающих разделение принадлежности права и его осуществления между различными лицами.

Принадлежность и осуществление права не вещи

В первую очередь приходят на память институты представительства (как договорного, так и законного, должностного и трудового), доверительного управления, комиссии и агентирования. Собственник, передавший вещь, допустим, для ее реализации своему представителю, комиссионеру или агенту, а также собственник, вверивший вещь управляющему для ее производительного доходного использования, не теряет права собственности на переданную вещь. Право собственности продолжает принадлежать ему (собственнику), не претерпевая никаких ограничений в своем содержании. Однако осуществляется оно - причем это касается не только фактических, но и юридических действий - другим лицом (представителем, комиссионером, агентом, доверительным управляющим). Довольно близко к этой группе примыкают случаи перевозки (пересылки), экспедирования и хранения: право собственности на интересующий нас предмет принадлежит лицу иному, чем то, которое является фактическим владельцем этого предмета.

Перечисленные случаи роднит то, что (как принято считать) ни у одного из названных фактических владельцев нет субъективного права собственности, включающего в себя правомочие владения. Нет такого права и у похитителя. Тем не менее владение похитителя вещью незаконно, ибо основано на неправомерном действии - юридическом факте, который не может быть сочтен титулом владения; владение же всех иных указанных здесь субъектов законно, поскольку имеет в своем основании волеизъявление собственника вещи.

Когда правомочия не могут быть реализованы

Несколько дальше от интересующего нас примера с вором (и уже рассмотренных случаев) отстоят ситуации, в которых фактическим владельцем вещи является лицо, имеющее субъективное право, включающее в себя правомочие (возможность) владения. Таково фактическое владение сособственника (в праве общей собственности), залогодержателя, арендатора (включая субарендатора при его наличии), нанимателя жилого помещения, сервитуария, застройщика, унитарного предприятия и учреждения. Здесь нормальность ситуации отделения субъективного права от процесса его осуществления не подлежит никакому сомнению. В свое время право государственной собственности, ограниченное правом оперативного управления государственных предприятий, было даже названо голым правом собственности, то есть, правом собственности, правомочия которого в принципе не могут быть реализованы его обладателем (собственником). Право есть, а осуществить его нельзя. И это - нормальное явление.

Более близок к примеру с неправомерным завладением случай осуществления права собственности лицом, получившим вещь во владение по недействительной сделке. Недействительная сделка, как известно, не создает намеченных ее субъектами юридических последствий (пункт 1 статьи 167 ГК РФ); стало быть, никаких прав на вещь, полученную по недействительной сделке (в том числе права собственности), лицо приобрести не может. Фактическое владение, однако, к нему переходит. Это владение основано на таком обстоятельстве, которое не может быть сочтено титулом владения, но суть ситуации - та же, что в случае с хищением: право исключительной собственности на вещь принадлежит одному лицу, а осуществляется другим, и это ненормально.